Новости

На этой неделе страна отмечала 24-ю годовщину со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Полковник милиции Александр Султанов из Кузоватова проходил в 1986 году срочную службу и был среди первых ликвидаторов последствий той страшной катастрофы. Своими воспоминаниями он поделился с «НГ».

Первый выезд

Александр Султанов служил в Тоцке Оренбургской области. Был командиром отделения химвзвода. До дембеля ему оставалось всего несколько месяцев. Уже все мысли были о доме. Решал, чем будет заниматься на «гражданке». И вдруг 26 апреля по ТВ сообщили об аварии на Чернобыльской АЭС. Тогда толком никто не знал, что случилось на станции. Информация была довольно скудной. А в начале мая подразделение, в котором служил Султанов, построили на плацу, и командир объявил о том, что химвзвод направляется в командировку в Чернобыль на ликвидацию последствий аварии.
— Мы тогда были молодые, 19 лет. Кровь играла. Не думали ни о каких последствиях, тем более об опасностях, — говорит Александр. — Подобные чрезвычайные ситуации мы обыгрывали на учениях. Но все оказалось далеко не так.
…15 мая самолет с солдатами химвзвода приземлился в Киеве. Дальше машинами добрались до Чернобыля. Часть расквартировали в 30 км от АЭС в одном из сел. Солдаты разбили палаточный лагерь прямо в открытом поле. Туда же подогнали полевую кухню, баню, машины с водой.
И вновь построение. Командир поставил задачи: дезактивация помещений станции от радиоактивной пыли и радиационная разведка. Вскоре состоялся и первый выезд Александра на станцию.
В тот день им выдали костюмы химзащиты (белые штаны и куртки) и респираторы. Сели на БТР и поехали к штабу. Там к ним присоединился старший офицер, и группа направилась на Чернобыльскую АЭС. Нужно было выяснить самые «грязные» зоны. Проехали сначала по Чернобылю. Все черно вокруг и пусто. Лишь люди в белых одеждах. С виду как инопланетяне. В городе полно облезлых собак и кошек. Дома стоят пустые. Вокруг — брошенные машины.
Заметно было, как шло радиоактивное облако. Вся лесопосадка от радиации пожелтела.
Сначала солдаты проехали по «большому кругу». Дозиметры показывали превышение фона. Затем прошли по малому. А это сто — двести метров от реактора. Приборы стали зашкаливать. Можно сказать, вообще отказались работать. Тогда БТР резко повернул обратно. Находиться в той зоне было крайне опасно.
После разведки бойцов отправили в санпропускник на дезактивацию. Солдат заставляли тщательно мыться. Так сказать, смывать лишние рентгены. Всю одежду потом сдавали, взамен получали такую же, но новую.
Мыли стены
В другой раз задача была отмыть помещения станции от радиоактивной пыли. Руководство страны хотело быстро ликвидировать последствия аварии и запустить реактор.
Александр работал, можно сказать, в нескольких шагах от реактора. Бойцам дали в руки ветошь, спецраствор и обозначили помещения. Приходилось руками метр за метром смывать радиационную пыль со стен помещений станции. Работа продолжалась не более часа. Затем всех в санпропускник на дезактивацию. По дороге в часть проезжали через второй санпропускник, где уже полной обработке подвергалась машина.
— Это потом осознали опасность, стали пускать роботов к реактору, а в первые дни была такая неразбериха, — говорит Александр Султанов. — Вместо роботов работали мы. Но мы не думали о последствиях. О лучевой болезни, допустим. На себе ничего такого страшного не ощущали. Да и отказников среди нас не было. Молодые парни, все рвались в бой. Слухов страшных тогда еще не ходило. Помню лишь, что рассказали нам, как погибли первые пожарные, когда прибыли на тушение огня. Ведь вначале все думали, что произошел пожар в помещении станции. Но когда пожарные подобрались к реактору и стали тушить огонь, то начали один за другим падать. Все они погибли от радиации. Что еще запомнилось? 50 — 60 брошенных пожарных машин у реактора. Они практически светились. Еще интересный момент. Нам выдавали дозиметры, а через три дня их забирали. Взамен мы получали новые. Нам говорили: мол, приборы быстро выходят из строя. А может, это делали для того, чтобы мы не знали правду о своих набранных рентгенах? Кстати, чтобы обезопасить свои поездки на станцию, мы оббили свой БТР свинцом. В общей сложности я выезжал на станцию где-то 15-17 раз.

Родителям не сказал

Кормили ликвидаторов, можно сказать, как на убой. Именно там, первый раз в жизни, Александр попробовал, что такое «Фанта» и «Пепси-кола». Ведрами привозили морскую капусту. Много давали тушенки, печенки, вскрыли практически весь НЗ части. А вот алкоголя — ни грамма. Никто из солдат не болел. Хотя, по признанию Александра, он за месяц пребывания на «чернобыльской зоне» набрал
19,5 рентгена.
Увольнений тогда не было. Отдыхали прямо в палатках. Потихонечку обустроили свой быт. Под навесом сделали кинотеатр. В специальной бане-машине парились и мылись. И хотя реки поблизости не было, но проблем с водой не ощущали.
Родители Александра не догадывались, что их сын среди ликвидаторов аварии на АЭС.
— А что? Сотовых телефонов тогда не было, позвонить неоткуда, да и писем не писал, — говорит Султанов. — Решил зря не тревожить родных. Это потом уже стали слагать ужасные рассказы про Чернобыль. А тогда в первые дни и мародеров-то в городе не было.

«Я не инвалид»

По возвращении в Тоцк Александра ждал «дембель». Он вернулся в родное Кузоватово, решил пойти в милицию. Окончил милицейскую школу и начал работать в райотделе. Прошел путь от оперуполномоченного до начальника Кузоватовского РОВД. В 1996 году за участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС его наградили орденом Мужества. Сегодня 43-летний полковник Султанов руководит автохозяйством областного УВД.
— По прибытии со службы домой я даже не лечился от радиации, — говорит Александр Султанов. — Потом уже где-то через год появился закон о чернобыльцах. А тогда никто себя в грудь не бил. Мол, дайте мне путевку в санаторий, я чернобылец. Днями и ночами на службе. Не до лечения было. Да и радиация не сильно сказалась на здоровье. Я не инвалид. У меня двое сыновей, любимая жена. Так что все нормально. Правда, сейчас стал замечать, что быстрее устаю на работе, силы убегают. Но что интересно: за десять лет службы в милиции мне ни разу не попадались на правонарушениях чернобыльцы. Все-таки это люди другой закалки…

Сегодня в рядах органов внутренних дел Ульяновской области несут службу участники чернобыльских событий — полковник милиции Евгений Барышов, подполковник милиции Владимир Ерухин. Именно они и еще 32 ветерана УВД по Ульяновской области наряду с многочисленными ликвидаторами последствий ядерной катастрофы приложили максимум усилий для спасения страны от страшных масштабов бедствия.

Арсений КОРОЛЕВ
(с) Ulgrad.ru